История монастыря до революции

Иоанно­-Предтеченский монастырь, выстроенный во имя проповедника покаяния, возвестившего явление Христа Спасителя в мир, находится в самом центре Москвы, вблизи от Кремля. Обитель расположена в части Москвы, называемой Белым городом; она дала название и самой местности — «Ивановская гора». Монастырь считается одним из древнейших в Москве. Иоанно­-Предтеченский монастырь первоначально был мужским и существовал с начала XV века на другом берегу Москвы­-реки — в Замоскворечье, в районе современной Пятницкой улицы.

Первое известие о Московском Ивановском монастыре содержится в летописях под 1415 годом при описании чуда, сопровождавшего рождение великого князя Василия II Темного. В 1530-­е годы после рождения у Василия III долгожданного наследника — будущего царя Иоанна Васильевича, был перенесен на Кулишки. Здесь на новом месте, при сохранении старого посвящения, монастырь стал женским.

На Кулишках, на нынешнем месте монастырь существовал уже в начале XVI века. Древность монастыря подтверждает архитектура его соборного храма, существовавшего до его разборки в 1859 году. Это был бесстолпный одноглавый храм, с тремя сильно выдвинутыми к востоку апсидами; в его архитектуре присутствовали три притвора, придававших его плану крестообразность. Собор Ивановского монастыря был построен одним из итальянских мастеров, работавших в Москве в 1510—1530­е годы.

Во второй половине XVI века собор Ивановского монастыря был обновлен, видимо, на средства царя Иоанна Васильевича IV (Грозного). Монастырь, посвященный ангелу царя Иоанна Васильевича — св. Иоанну Предтече, не имел вотчин и поместий и содержался исключительно на государеву денежную и хлебную ругу.

При царе Михаиле Феодоровиче и царице Евдокии Лукьяновне к Ивановскому монастырю в день Усекновения главы Иоанна Предтечи 29 августа совершались праздничные выходы царя. В эти годы в монастыре подвизалась блаженная схимонахиня Марфа, в миру — девица Дария. Царица Евдокия знала и почитала Марфу. В начале 1640-­х годов был значительно увеличен монастырский собор. С запада, к храму первой трети XVI века пристроили трапезную с приделом свт. Николая Чудотворца. Ее строительство было окончено к 1642 году. Тогда же, видимо, возвели и каменную колокольню, на которую повесили новый колокол, слитый по повелению царя Михаила Федоровича.

Праздничные выходы в монастырь совершались и при царе Алексее Михайловиче. Вероятно, выходы 29 августа к празднику в Ивановский монастырь стали снова более регулярными при царе Иоанне Алексеевиче, брате и соправителе Петра I, именины которого праздновались 29 августа. Царевич родился с 26 на 27 августа 1666 года, а 29 августа был совершен выход его отца, царя Алексея Михайловича в Ивановский монастырь, где была отслужена праздничная литургия и молебен. В этот день крестный ход в монастырь из Кремля был особенно торжественным. Государь провожал в обитель обновленный царскими мастерами храмовый образ св. Иоанна Предтечи.

Ежегодные посещения Ивановского монастыря московскими государями совершались не только 29 августа. В течение Пасхи государи совершали обходы московских монастырей, в том числе и Ивановского. Во время этих обходов раздавалась милостыня и пасхальные яйца.

Ивановский монастырь был не только ружным царским богомольем. Для многих княжеских и служилых московских семей он выполнял функции родовой обители, куда представители этих семейств делали вклады, здесь они хоронили своих умерших сродников. Известно также, что представительницы этих княжеских и дворянских семейств постригались в Ивановском монастыре.

К концу XVII века монастырский ансамбль окончательно сложился. Его территория была окружена каменной оградой, сменившей деревянный забор. В конце столетия над каменными Святыми вратами вкладчиком монастыря Василием Савичем Нарбековым была построена надвратная церковь Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня. В центре монастыря находился собор, вокруг которого располагался некрополь; здесь были захоронены вкладчики и сестры монастыря.

Изменения, коснувшиеся в XVIII столетии всей монастырской жизни, начались для Ивановского монастыря с перестройки келий. Указ Петра I 1701 года о замене в монастырях деревянных келий каменными повлек за собой строительство их в Ивановском монастыре за счет казны. В течение первой трети XVIII века начинает постепенно меняться социальный состав монашествующих. На смену игумениям из дворянских семейств приходят игумении, происходящие из духовенства и купечества. Первой такой игуменией стала м. Елена (Протопопова), избранная в 1733 году настоятельницей из сестер Ивановского монастыря. Она была дочерью священника храма Трех Святителей на Кулишках.

Неожиданно в конце царствования императрицы Елизаветы Петровны появилась угроза закрытия Ивановского монастыря. Четвертого июля 1760 года был дан именной указ императрицы об устройстве в Москве Дома призрения «заслуженных людей жен во вдовстве, а дочерей в сиротстве и бедности, покровительства и пропитания не имеющих». Для обустройства Дома призрения был выбран Ивановский монастырь. Последовавшая вскоре кончина императрицы Елизаветы Петровны остановила роковое для монастыря предприятие.

Как и в другие обители, в Ивановский монастырь отправляли под надзор по императорскому указу особ, нарушивших нравственные законы, по которым жило русское общество XVIII века. Случалось, присылали сюда для вечного содержания и настоящих преступниц. Но в монастырь по указу отправляли на жительство не только преступников. Монастырь принимал лиц, присутствие которых было нежелательно в миру для власть придержащих. Так, в царствование Екатерины Великой, как считают, в 1785 году, при игумении Елисавете, в монастырь по Императорскому указу поступила насельница, монахиня Досифея, бывшая, дочерью императрицы Елизаветы Петровны от тайного, но законного брака с Алексеем Григорьевичем Разумовским.

В 1811 году в монастыре вместе с игуменией Елпидифорой было 17 постриженниц. Эти насельницы во главе с игуменией Елпидифорой стали свидетелями вторжения в Москву французов, пожара монастыря и его разграбления. Но часть ризницы успели отправить в Вологду. Во время пожара от огня не пострадала только соборная церковь. Игумения с сестрами оставались в обители, и лишь когда их жизни стала угрожать прямая опасность, удалились в Покровский Хотьков монастырь. После изгнания французов многие церкви, сильно пострадавшие от пожара и оставшиеся после него с малым количеством прихожан, были упразднены и приписаны к другим, а некоторые, из-­за невозможности восстановления, разобраны. Та же участь ожидала московские городские монастыри с небольшим штатом, здания которых пришли в ветхое состояние. Ивановский монастырь не разобрали, но его, как и Георгиевский девичий, и Крестовоздвиженский мужской, было решено упразднить, а монастырский собор превратить в приходскую церковь. Монахинь Ивановского монастыря решено было расселить по московским монастырям: Зачатьевскому, Новодевичьему, Рождественскому, Вознесенскому и Страстному. Опустевшие здания монастыря были необходимы городу для размещения оставшихся без крова после опустошительного пожара 1812 года. В бедственном положении оказались и служащие Синодальной типографии. После вывода монахинь в другие монастыри было решено в освободившихся келиях и в игуменских покоях расселить служащих типографии.

Несмотря на упразднение обители, число постоянных ее почитателей и жертвователей не уменьшалось. Так, одна из вкладчиц монастыря Екатерина Петровна Толмачева в 1816 году завещала 25 икон, украшенных серебряными ризами с тем, чтобы из них на ее средства был сделан иконостас. Ее завещание подтолкнуло прихожан и причт храма к переносу престола Казанской иконы Божией Матери из разоренной надвратной церкви в бывший соборный храм. Здесь, в трапезной, где находилась зимняя церковь свт. Николая Чудотворца, они решили устроить на средства, завещанные Толмачевой, зимний Казанский придел для служения зимой ранней литургии.

Промыслительно, что сама идея возрождения Ивановского монастыря пришла из Зачатьевского монастыря, куда в 1813 году переселились трое из последних ивановских монахинь. Одна из сестер Зачатьевского монастыря, Алевтина, пришла в дом Елизаветы Алексеевны Зубачевой, которая была родом из известной московской купеческой семьи Мазуриных. Зачатьевская монахиня подала ей мысль стать возобновительницей Ивановского монастыря.

В том, что Зубачева не оставила этот благой помысел, большую роль суждено было сыграть ее невестке Марии Александровне Мазуриной, жене ее покойного брата Николая Алексеевича. Именно она устроила встречу Зубачевой с выдающимся святителем XIX столетия, митрополитом Московским и Коломенским Филаретом (Дроздовым). Непосредственное участие святителя в самом замысле возрождения обители определило ее устав и жизнь. Владыка благословил восстановление монастыря по общежительному уставу. К тому времени в Московской епархии уже были созданы женские монастыри с общежительным уставом: Аносин Борисоглебский в 1823 году, Троице­Одигитриева Зосимова женская пустынь в 1826 году, Спасо­-Бородинский в 1830 году, Спасо­Влахернский в 1854 году, Крестовоздвиженское сестричество с общежительным уставом в 1856 году. Следующим в этом ряду предстояло стать Ивановскому монастырю. Его штат должен был состоять из 25 монахинь и 25 послушниц, причт монастыря — из двух священников, одного диакона и двух причетников. Макарова высказала намерение устроить в монастыре больницу с церковью и кельями престарелых монахинь. По мысли святителя Филарета, в новом монастыре следовало открыть больницу и училище для девиц духовного звания. Елизавета Алексеевна намеревалась пожертвовать на возобновление монастыря 600 тысяч рублей. Владыка предложил разделить капитал на две половины: одну потратить на восстановление самого монастыря, а на другую приобрести дома в Москве, на доход от которых содержать в будущем монастырь и благотворительные учреждения. В разговоре владыки Филарета с Макаровой­-Зубачевой был не только определен характер монашеской жизни будущего общежительного Ивановского монастыря, но и фактически его будущий архитектурный ансамбль.

В следующем, 1857 году у Макаровой-Зубачевой случился легкий удар, после которого она составила завещание, по которому передавала все свое движимое и недвижимое имущество, включая драгоценности, лошадей, экипажи для устроения монастыря. Ее душеприказчица Мария Александровна Мазурина должна была продать имущество, а затем всю сумму употребить на восстановление монастыря. 31 марта 1858 года Елизавета Алексеевна умерла. Ее погребение было совершено на Ваганьковском кладбище митрополитом Филаретом. С этого момента дело восстановления монастыря полностью взяла на себя М.А.Мазурина, которая под духовным водительством митрополита Филарета воплотила в жизнь замысел Е.А. Макаровой­-Зубачевой. В феврале 1859 года митрополиту Филарету был представлен проект приспособления зданий Ивановского монастыря для новой обители.

Проект архитектурного ансамбля монастыря был заказан известному московскому зодчему того времени Михаилу Дормидонтовичу Быковскому (1801—1885), уже построившему храмы и колокольни во многих московских монастырях. Практически вся деятельность Быковского осуществлялась во время правления митрополита Филарета. Вероятно, сам святитель благословил М.А.Мазурину обратиться к этому московскому зодчему. В ансамбле Ивановского монастыря, прежде всего, нашел отражение главный принцип монашеского общежития — нестяжание и отвержение своей воли. Вся жизнь сестер, не имевших собственности, равных и в одежде, и в условиях жизни, должна была проходить под руководством настоятельницы. М.Д.Быковский создал единый корпус так, чтобы вся жизнь монастыря проходила в одном месте, — двух соединенных друг с другом корпусах. Горожанин, вошедший в монастырь, оказывался во дворе, окруженном со всех сторон одноэтажными галереями.

Торжественная закладка собора с больничным храмом прп. Елизаветы Чудотворицы была совершена 3 сентября 1860 года. При строительстве собора произошло одно знаменательное для истории Ивановского монастыря событие — обретение мощей блаженной схимонахини Марфы. Гробница, существовавшая в старом соборе, была разобрана и мощи перенесены в существующую и поныне часовню, где они находились во время всего строительства нового соборного храма. В 1875 году мощи блаженной Марфы были перенесены в новый собор и положены на поверхности пола в мраморную гробницу.

Знаменательно отношение к Мазуриной и другого великого святителя XIX века — митрополита Иннокентия. М.А.Мазурина, желавшая продать собственный дом на Воронцовом поле с тем, чтобы быстрее закончить устроение монастыря, обратилась к святителю Иннокентию за благословением на свой переезд в монастырь. Он благословил ее, предложив при этом принять монашеский постриг и стать игумениею монастыря. Считая себя недостойной, Мазурина отказалась.

К 1877 году все работы практически были окончены. Однако последовали события, помешавшие открытию обители. Началась русско-­турецкая война. Городские власти обратились к М.А.Мазуриной с просьбой предоставить уже отделанные корпуса под госпиталь, который и открылся 7 июня 1877 года. Все раненые и больные офицеры, прибывавшие в Москву, находились именно в Ивановском монастыре. Всего, по данным Городской думы здесь побывало 150 человек. Работа госпиталя создала новые проблемы для М.А.Мазуриной: уже готовые к проживанию монашествующих жилые помещения обители снова требовали ремонта.

21 октября 1878 года М.А.Мазурина, силами которой был возрожден Ивановский монастырь, умерла, так и не дожив до открытия обители. В истории монастыря она осталась как храмоздательница, как исполнительница воли своей родственницы Макаровой-­Зубачевой. По смерти душеприказчицы Мазуриной особая роль в устроении и открытии обители принадлежит Николо­Угрешскому архимандриту — прп. Пимену (Мясникову). Денег после смерти Мазуриной не осталось. Для оплаты по счетам и заказам с разрешения Святейшего Синода архимандрит Пимен должен был прибегнуть к займу в 100 тысяч рублей в Московском городском кредитном обществе. К тому же пришлось заложить большой дом на Лубянке, купленный Мазуриной, — единственный источник монастырского дохода.

Игумения для будущего общежительного монастыря должна была быть назначена из обители с общежительным уставом. По своей должности благочинного подмосковных общежительных монастырей о. Пимен обратился в Аносину Борисоглебскую пустынь — общежительный монастырь со строгим уставом. В народе этот монастырь именовался «Женской Оптиной». 20 августа 1879 года митрополит Московский Макарий ходатайствует перед Священным Синодом о переводе игумении Борисоглебского Аносина монастыря Рафаилы (Ровинской) настоятельницей Ивановского монастыря. Вместе с ней в новый монастырь были переведены и некоторые другие аносинские сестры. 4 октября 1879 года архимандрит Пимен освятил малую больничную церковь Прп. Елизаветы Чудотворицы, а игумения Рафаила переехала в обитель и была введена о. Пименом в управление монастырем. Новый монастырь хотя и был городским, но как общежительный подчинялся, по воле митрополита, не городскому благочинному, а о. Пимену. 19 октября 1879 года состоялось освящение главного престола Иоанно­Предтеченского собора митрополитом Макарием. Боковые приделы были освящены викарными епископами 21 октября. Архимандрит Пимен почил 17/30 августа 1880 года. После вселения монахинь в обитель в монастыре начала действовать больница, предназначенная для монашествующих всех женских обителей Москвы. В больнице проходили послушание сестры, определенные туда настоятельницей.

В 1893 году сестры стали обустраивать принадлежавший монастырю хутор, находившийся на станции Марк (ныне Савеловской железной дороги). С тех пор хутор стал называться Чернецово (от слова «чернец»). Хутор обеспечивал обитель продуктами. Здесь находилось и монастырское кладбище. На средства вкладчиков на хуторе была построена церковь, устроена школа для сельских детей.

Аносинские сестры, переселившиеся в Ивановский монастырь действительно превратили его в строгую общежительную обитель, которая за достаточно короткий срок обрела собственную традицию. Из стен монастыря вышли игумении многих монастырей Московской епархии. Первую игумению Ивановского монастыря, м. Рафаилу (Ровинскую) перевели настоятельницей кремлевского Вознесенского монастыря. Ее преемницу, м. Сергию (Смирнову) позже перевели игуменией московского Алексеевского монастыря. Затем игуменией в Ивановский монастырь была назначена казначея Христорождественского монастыря, Вятской Епархии м. Филарета. Благочинная Ивановского монастыря, м. София (Быкова) стала четвертой игуменией Троице­Одигитриевой Зосимовой пустыни. Ризничая Ивановского монастыря Анастасия (Астапова) была поставлена настоятельницей Князе­-Владимирского женского монастыря Подольского уезда Московской губернии. Постриженницей Ивановского монастыря была м. Леонида (Озерова), проходившая послушание на должности настоятельницы сначала Серпуховского Владычного, а затем Московского Новодевичьего монастыря. Она происходила из семьи, находящейся в родственных связях с основательницей Аносиной пустыни игуменией Евгенией Мещерской. В 1907 году на место игумении Ивановского монастыря была впервые избрана уже постриженница этой обители м. Епифания (Митюшина), которой предстояло пережить грядущие гонения на Святую Церковь, изгнание общины из стен обители.