Блаженная Марфа Московская

В «женской истории» нашего Отечества есть образы совершенно замечательные. До нас дошли только их имена. Словно под спудом, лежат истории жизни преподобных, блаженных. Словно под спудом, лежат описания их духовных подвигов. Только имена и известны. Тогда почему они уцелели в истории?

…В один из прекрасных летних дней толпа зевак увидела необыкновенную картину. Возле Иоанно-Предтеченского девичьего монастыря, который москвичи попросту называли Ивановским, остановилась изящная повозка со знаками царского достоинства. Из нее вышла роскошно одетая женщина с накинутым на голову темным платом. Это была сама русская царица – красавица Евдокия Стрешнева. Она направилась в заурядную и холодную келью обычной монахини монастыря – блаженной Марфы. О чем могли разговаривать почти четыреста лет назад эти столь разные женщины — простая монашка и государыня земли русской?

Блаженная Марфа Московская, схимонахиня и юродивая, была насельницей Иоанно-Предтеченского монастыря, взявшей непосильный подвиг юродства.

Юродивые, блаженные – это особый, самый тяжкий тип святости, когда человек полностью отрекается от умствования мира сего, от подчинения властям, от общепринятых норм поведения. Юродивый совершает странные поступки, произносит непонятные слова, одевается странно, а то и вовсе отрицает одежду, терпит нужду и голод. Под маской безумства, Христа ради юродивый говорит правду самим царям.

Таковой ли была блаженная Марфа, посвященная в великую схиму, высший монашеский чин? Просто безумных, кликуш в этот ангельский образ не возводили… Никогда…

О блаженной нам известно только, что в миру ее звали Дарья. Ни когда она родилась, ни кто были ее родители, простого или дворянского рода, — не знаем. Быть может, она пришла в монастырь девочкой, а может быть – вдовой. Скорее всего, сама блаженная скрыла от людей свою жизнь. И если это было не важно самой святой, то какое значение может иметь знание о ее жизни для нас?

Спала схимонахиня Марфа на простом голом камне. И этот камень стал ее посмертным изголовьем. Она не пользовалась обувью – ходила босиком, не надевала теплых одежд, терпела голод.

Из глубины веков дошел до нас незамысловатый рассказ об удивительной жизни блаженной.

В 1812 году разоренный французами Ивановский монастырь был упразднен. Но в его кельях доживали свой век четыре старицы. Они-то и рассказывали москвичам, что блаженная Марфа, по монастырскому преданию, была жизни высокой, духовной, что она особенно любила Воробьевы горы, куда в летнее время пешком уходила на целые ночи, а к утру всегда возвращалась в монастырь. Представьте расстояние, совершаемое старицей, а затем уединенную ночную молитву, возвращение в монастырь, и вновь – долгую монастырскую молитву! Это был настоящий подвиг – и физический, и духовный.

Блаженная Марфа чуралась мирской славы и желала скрыть эти подвиги своей благочестивой жизни. Поэтому она и принимает вид юродства: что с юродивой возьмешь! Ходит куда-то, где-то пропадает, где-то молится. И все же внутренний свет ее кротости, смирения, духовной мудрости достиг не только обитательниц монастыря, но и царских чертог.

Царица Евдокия Стрешнева, благочестивая и набожная женщина, полюбила бывать у Марфы в Ивановском монастыре. Блаженная, должно быть, стала ей вместо матери. Со своей свекровью, старицей Марфой Романовой, царица не очень ладила. Великую старицу не устраивало и не очень знатное происхождение Евдокии, и то, что сын сам выбрал себе невесту. Своей подушке доверяла русская царица слезы и воздыхания. И вот в ее жизни появляется странная монахиня – блаженная Марфа, которая была – сама любовь. В ее убогой келье находила царица любовь, понимание и утешение, чего ей так недоставало в богатом царском дворце.

Порой царица хаживала в монастырь и пешком, словно на богомолье, раздавала милостыню нищим, служила молебны, панихиды, строила кельи сестрам обители.

В Ивановской обители царица Евдокия молилась о чадородии, и стала многочадной супругой. Картины шествия царицы в монастырь с каждым годом становились все трогательнее. Сначала – одна, потом с маленькими детьми, которых становилось все больше, шла государыня к блаженной Марфе в монастырь. Она не отменяла эти паломничества даже незадолго до родов.

Вот и 3 августа 1634 года, как записано в книге ее расходов, царица ходила в Ивановский монастырь, а уже 15 сентября у нее родилась дочь — царевна София. Конечно, благочестивая царица просила молитв святой Марфы о благополучном разрешении от бремени. Благочестивому правилу царицы последовали и другие непраздные женщины – и царицы, и княгини, и простые москвички. Они заказывали панихиды по своим близким на гробе Марфы для благополучного разрешения родов.

Особенно проявилось уважительное, дочернее отношение Евдокии Лукьяновны к юродивой Марфе по смерти ее. Скончалась схимонахиня Марфа 1 марта 1638 год в самый день именин своей любимой духовной дочери – царицы Евдокии. Конечно, это не простое совпадение.

Сама Марфа, обласканная царской семьей, но оставшаяся смиренной, вряд ли сделала какое-либо завещание относительно своего погребения. Но ее почитатели оказали ей при погребении честь, какой удостаивались в те времена только великие князья, цари и архиереи.

Гроб с телом блаженной схимонахини Марфы не зарыли по обычаю в землю. Его поставили в каменной гробнице в главном монастырском храме прямо на полу, обложили кирпичом и украсили надгробием из белого камня с надписью: «В 1 день на память святыя преподобномученицы Евдокии преставися раба Божия Дария, во инокинях схимонахиня Марфа юродивая».

Это – безусловное свидетельство того, что в погребении святой принимали участие царь и царица. Безусловно, само монастырское начальство без разрешения высшей церковной и гражданской власти так похоронить свою насельницу не могло. «Издревле у нас, на Руси, — говорит историк Русской Церкви Голубинский, — как и в Греции, дозволялось хоронить в церквах только князей и епископов. Раки или гробницы с телами их не зарывались в землю, а ставились поверх земли и только замазывались». И вот такой чести удостоилась и юродивая Марфа.

Почитал блаженную старицу Марфу, этот образ кротости и любви, и царь Михаил Федорович. Он сделал богатый покров дорогого английского сукна на ее гробницу и лично присутствовал на панихидах по блаженной.

Любили и помнили Марфу и дети царицы, которые хаживали в Ивановский монастырь вместе со своею матушкой. И царевичу Алексею, будущему царю Алексею Михайловичу, передалась любовь к Марфе своей матушки. Во всяком случае, по его царскому указу было «писано стенное письмо в церкви на стене у северных дверей над юродивою».

Было ли это поновление старых картин или приказано написать новые — неизвестно; но свидетельство уважения царя к Марфе — видимое.

Двести двадцать два года мирно почивали останки блаженной Марфы в древнем храме Ивановского монастыря. Пока не было принято решение о воссоздании и перестройке монастыря, что длилось двадцати лет с 1859 по 1879 год.

А в 1860 году, когда разбирали старый храм, возник вопрос: как поступить с гробом и останками схимонахини Марфы. Опустить ли их в могилу или на время перенести куда-либо? Потомственная московская почетная гражданка Мария Александровна Мазурина, распоряжавшаяся пожертвованными средствами своей родственницы Елизаветой Алексеевной Макаровой-Зубачевой на перестройку монастыря, обратилась за разрешением к московскому митрополиту Филарету. Мудрый пастырь сказал: «Более двухсот лет она почивает в храме; кто же мы, чтобы лишать ее этой чести? Как почивает она теперь в старом храме, так нужно упокоить ее и в новом».

Владыка приказал сделать ящик наподобие гроба, кирпич с одной стороны надгробия разобрать и, отслужив панихиду, без посторонних свидетелей, с особенной осторожностью передвинуть гроб, если он еще цел, в ящик и потом на время реставрации перенести в монастырскую часовню.

И оказалось, что крыша гроба и боковые стороны сгнили, но нижняя доска цела. Косточки блаженной старицы сохранились полностью и были светло-желтого цвета (свидетельство святости); голова лежала на камне, некогда служившем ей подушкой; руки сложены прямо на груди; ниже пояса сохранилась и одежда.

С пением «Святый Боже» останки блаженной Марфы перенесли в часовню. А в 1875 году они вернулись в новый храм, с благоговением положены были в новую мраморную гробницу, изящно отделанную резьбой и орнаментами. Возобновились и панихиды на мощах блаженной Марфы, и она по-прежнему помогала просящим.

Часто являлась блаженная схимонахиня Марфа в родном монастыре.

Все те же четыре старицы, которые рассказывали о подвижнической жизни старицы, часто грустили, вспоминая о прежнем монастырской жизни, о размеренных богослужениях, протяжно монастырском пении.

Чтобы хоть как-то себя утешить, они приходили иногда в ночное время к окнам храма помолиться. И вдруг видели некую схимницу, молящуюся с воздетыми руками среди храма, от который исходил дивный свет, освещающий весь храм. Они были убеждены, что молящаяся схимница есть великая покровительница монастыря Марфа. И еще они свято верили в том, что по ее молитвам монастырь будет возобновлен.

Эту историю они рассказывали и посетителям монастыря, и жителям Москвы.

Явственное явление схимонахини Марфы было и храмостроительнице Марии Александровне Мазуриной. «Как-то осенью 1876 года, часу в третьем дня сижу я одна, — так рассказывала Мария Александровна, — в своем доме (на Воронцовом поле) в зале против входной двери; направо от меня комната,

в которой на полу и стульях стояли новые иконы для иконостаса Ивановского монастыря. Вдруг слышу в комнате шорох; смотрю — какая-то монахиня, старушка лет шестидесяти, высокая ростом, худощавая, в черном платье, покрытая белым платком, поднимает с пола иконы и ставит их на диван и стулья. Я сначала испугалась, но потом пришла в себя и спросила ее: “Матушка! Откуда ты?” “Я Марфа из Ивановского монастыря”, — ответила незнакомка. Больше спрашивать не могла, вообразив, кто эта Марфа. Прошло минуты две, монахиня стала невидима; а иконы оказались все поднятыми с полу. Явлением этим дано мне вразумление, — так заключила свой рассказ Мария Александровна, — с благоговением обращаться с иконами, даже и неосвященными, и утешение: есть в монастыре праведница, которая заботится о нем и помогает мне в устройстве его».

Печальна история мощей блаженной Марфы после революции. В 1918 году за монастырскими стенами на основной территории обители был размещен лагерь особого назначения. Однако Собор Усекновения главы св. Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна вместе с домовой церковью прп. Елизаветы Чудотворицы действовал до конца 1926 – начала 1927 г. После закрытия собора и выселения игумении и более ста насельниц монастыря из обители община верующих обратилась к властям с просьбой о перезахоронении мощей блаженной Марфы на Ваганьковском кладбище.

Вот дословный текст заявления общины бывшего Ивановского монастыря.

«В храме б. Ивановского монастыря, у задней выходной двери имеется мраморная гробница, высотой над полом более аршина и в длину более двух аршин. Под этой гробницей имеется гроб с останками схимонахини Марфы, в настоящее время храм из рук Общины изъят, а посему считаем своей обязанностью просить Вас разрешить вынести указанный гроб для погребения на Ваганьковском кладбище. Председатель Общины и Церковного Совета. Н. Вяхирев. 1/III_1927 г.».

Безгранично мужество, которое проявила в дни лихолетья община монастыря. Православные прихожане думали не о собственной жизни, а о спасении мощей благочестивой схимонахини Марфы.

В самый день преставления блаженной Марфы 1/14 марта 1927 г. общине монастыря была выдана справка о том, что с санитарной точки зрения нет возражений против вскрытия гроба схимонахини Марфы.

Где теперь почивают святые мощи покровительницы Иоанно-Предтеченского монастыря, — неизвестно. Скорее всего, они покоятся на Ваганьковском кладбище. Но не иссякает благодать действенной помощи блаженной московской старицы Марфы, имя которой внесено в святцы для церковного почитания в Московской епархии.

И сейчас насельницы возрожденного Ивановского монастыря молятся ей как святой: «Святая блаженная мати наша Марфо, моли Бога о нас!»