В среду первой седмицы Великого поста обратимся к живому и благодатному слову святителя Феофана Затворника.
Слово на среду первой седмицы Великого поста
Вот уже не один день проходим мы подвиг пощения и говения: довольно уже смирена плоть; мысли улеглись; внимание установилось. Пора теперь заняться и окончательным приготовлением к Покаянию и Исповеди. Покаяние с Исповедию — сердце говения. Предыдущие подвиги служат приготовлением к ним, а Святое Причащение увенчивает и завершает все. Без настоящего Покаяния и Исповеди и подвиги останутся бесплодными, и Святое Причащение будет не во исцеление души и тела. Войдемте же в себя и займемся сим как следует. Исповедание грехов не представляет больших затруднений, когда успеет человек совладеть с собою и положить намерение оставить грех; но он не совладает с собою, пока не раскается; не раскается, пока не осудит себя, и не осудит, пока не познает грехов своих. Так исходное дело в Покаянии — познание грехов своих.
Войди же теперь всякий в себя и займись прежде всего рассмотрением жизни своей и всего, что в ней было неисправного. Конечно, всякий готов говорить и говорить о себе, что он грешен, и не говорит только, а нередко и чувствует себя таковым; но сия греховность представляется нам в нас в виде смутном и неопределенном. Этого мало; приступая к Исповеди, надобно определительно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере? Надобно знать свои грехи ясно и раздельно: как бы численно. Для сего вот что сделай: поставь с одной стороны Закон Божий, а с другой — собственную жизнь — и смотри, в чем они сходны и в чем не сходны? Бери или свои дела и подводи их под Закон, чтоб видеть, законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он как следует в жизни твоей или нет? Например, ты был оскорблен и отмстил: так ли велит Закон христианский? Видел погрешности других и осуждал: так ли следует по заповедям Христовым? Сделал что доброе и высился, или трубил пред собою: позволительно ли так делать христианину? Или Закон велит в церковь Божию ходить неленностно и стоять в ней благоговейно, во внимании и молитве: исполнялось ли это? Закон велит не похотствовать, не гневаться, не завидовать, не присвоять чужого и прочее: сообразовалось ли поведение наше с сими правилами?. Так пройди и Закон весь, и свою жизнь всю. Но чтоб ничего не опустить в сем важном деле самоиспытания; хорошо держаться в нем какого-либо порядка. Вообрази себе яснее все обязанности наши в отношении к Богу, ближнему и самим себе, и потом точнее и подробнее просмотри свою жизнь по всем сим отношениям. Или перебирай заповеди Десятословия, одну за другою, со всеми частными предписаниями, содержащимися в них, и смотри, исполнил ли ты все требуемое ими? Читай также, кто может, Нагорную беседу Спасителя, где Он изъясняет Закон древний, восполняя его духом христианским, или читай послания апостольские в последних главах, где излагаются обязательные для христиан дела и распоряжения в общих обозрениях: например, с 12-й главы Послания к Римлянам или с 4-й Послания к Ефесянам, Послание апостола Иакова и святого Иоанна Богослова Первое и прочее. Смотрись во все это, как в зеркало, и увидишь, где в тебе какое есть пятно или безобразие.
Вследствие такого пересмотра жизни откроется, в числе наших дед, слов, чувств, помышлений и желаний множество или прямо противозаконных, или полузаконных, таких то есть, в коих не совсем чисты были намерения, хоть они внешне и сообразны с законом; соберется всего многое множество, и, может быть, вся жизнь окажется составленною из одних дел недобрых, как непрерывная цепь или непрерывный ряд изделий безобразных и отвратительных.
Но в этом только начало самопознания, и останавливаться на сем не должно. Надобно проходить далее в познании своей греховности, или глубже входить в греховное сердце свое. Под делами и словами, под частными мыслями, желаниями и чувствами лежат постоянные расположения сердца, служащие для них источником; совокупность сих расположений составляет личность человека и определяет его характер: их-то потому особенно и надо узнать. Труда тут немного: добросовестность наша пред собою не позволит нам скрыть — чем обладается сердце наше и какие обитают в нем властители? А то и осязательного можно указать о том свидетеля, именно: какие действия недобрые чаще вырываются, и притом с такою силою, что мы совладать с собою не можем, для тех надобно полагать в сердце соответственную склонность, или страсть, которая и служит постоянным их производителем. Если, например, кто, указывая на другого, в одном случае скажет: «Смотри, что он делает!» — в другом с досадою повторит: «Какая несообразность!» — а та мину покажет насмешливую и вообще охотнее и больше говорит о чужих делах с невыгодной стороны, тому нетрудно догадаться; что он недугует богопротивною страстию к осуждению.
Такое рассмотрение приведет нас к познанию господствующих в нас страстей или одной преобладающей над всеми. Известно вам, что корень всему злу в нас есть самолюбие. Из самолюбия выходят гордость, корыстность и страсть к наслаждениям, а от них уже и все прочие страсти. Они все есть у всякого, кто грешит, но не у всех в одинаковой степени: у одного гордость преобладает, у другого — корыстность, у третьего — страсть к наслаждениям. И гордый не чужд корыстных видов и наслаждений, но легко одолевает их, когда удовлетворение ими может унизить его; и своекорыстный готов поутешиться, если это ему ничего не стоит, и прочее. Так, у всякого одна какая-либо страсть господствует, а другие стоят как бы в тени и в подчинении ей. Эту-то господственную и надобно увидеть и определить, чтоб потом на нее решительнее и действовать можно было. Один святой отец говорит: «Господь требует от тебя восстановления целомудрия, а ты богадельни да часовни строишь: исправь прежде первое, и второе благоприятно будет!»
Но и еще далее надобно идти в познании себя. После всего надобно определить общий дух жизни нашей, или отличительную черту ее, именно: кому мы служим? Господу или себе и греху? Что имеем в виду? Себя или Господа — Его славу и угождение Ему? За кого всегда стоим? За имя Божие или за свое? Эта черта определяет: что мы такое сами в себе и чего потому ожидать себе должны? Познанием сего возглавляется самопознание. Это — общий вывод из предыдущего, который сам собою скажется в совести, ясно определится в сознании и исповедуется пред лицем Господа Всеведущего.
Так, наконец, вообразится вся картина нашей греховности и вся история нашей греховной жизни: дела, чувства и расположения и главный дух жизни! Вслед за сим надобно возболезновать о себе и оплакать грехи свои.
Познавши свою греховность, не будь холодным ее зрителем. Не проходи ее мысленно с таким же равнодушием, как ходят по чужому, запущенному и заросшему дурною травою полю. Приблизь сие познание к совести и вместе с него начни возбуждать в сердце спасительные покаянные чувства. Сим чувствам естественно самим собою следовало бы происходить в нас, но не всегда бывает так. Сердце огрубевает от греха. Как чернорабочий человек грубеет от свойства своих работ, так грубеет сердце у человека, который сам себя предает на черную работу греху и страстям, копает рожцы (выжимки оливковых плодов, шедшие в корм свиньям) и питается ими. Потому нелегко оно умягчается, когда надо бывает возводить его к раскаянию. Вот и еще труд, и труд более значительный: ибо в деле покаяния — все от чувств сердца!
Приступая к сему, прежде всего понудь себя дойти до самообличения, напрягись возбудить в себе чувство виновности, так, чтоб во глубине сердца твоего сказалось: «Виноват!» Тут будет борьба с самооправданием или извинениями своих падений и грехов. Чтоб отогнать их, устрани из внимания всё, оставь себя одного и Бога Судию и без укрывательства укори себя: «Знал ты, что не надобно грешить,— и грешил, мог воздержаться и избежать увлечения — и не употребил во благо свое своего самовластия; и совесть претила тебе, а ты с презорством (с пренебрежением) заглушал сей Божий в тебе глас». Затем сообрази места, времена и обстоятельства греховных дел своих и из: всего извлеки сведения, которые заставили бы сердце твое и совесть твою проникнуться чувством виновности и воззвать: «Виноват! Ничего не имею в оправдание!» Так переходи от одного греха и от одного нечистого расположения к другому и ко всему, как подпись какую, прилагай: «Виноват!»
Совершая добросовестно сие действие обличения, ты сердечно утвердишь за собою все грехи свои; сознаешься, что и в том виноват, и в другом, и в третьем — во всем виноват; облечешься как бы во грехи свои и почувствуешь, что они лежат на тебе всею своею тяжести»; сознаешь себя безответным в них и воззовешь: «Окаянен аз!» После же того как произойдет сие в сердце твоем, поспеши возбуждать или изводить из сердца, предрасположенного уже к тому, болезненные чувства, составляющие содержание истинного раскаяния, именно: печаль, что оскорбил Бога; стыд, что довел себя до такой неисправности; жаление, что мог воздержаться и не воздержался, и досаду на свой грешный произвол, не внимавший никаким внушениям разума и совести. Чувства сии сами собою готовы будут возрождаться из сердца после сознания грехов и своей виновности; но ты и сам помогай им развиваться и раздражай их сильнее и сильнее. Пусть горит в них душа, как в огне: чем более будет гореть и чем сильнее будет горение, тем спасительнее. Предел, до которого надо довести сие болезнование о грехах, есть омерзение к грехам и отвращение от них. В сем отвращении опора решимости не грешить и надежда самоисправления. Кто отвращение возымел ко греху, тот стал вне его или изверг его из себя и имеет теперь полную свободу действовать, не чувствуя влечений его. Вот минута, когда смело можешь приступить к обету — не грешить, который произнесется в сердце твоем пред лицем Господа. Пади тогда пред Ним и скажи: «Не буду! Никогда не буду грешить, хотя бы умереть пришлось, только спаси и помилуй!» Сей сердечный обет должен увенчать чувства раскаяния и засвидетельствовать их искренность. Он не в слове, а в чувстве и составляет внутренний завет сердца с Богом, восстановляет религию сердца.
Доселе только и имел я намерение довесть внимание ваше. Начните распознанием своей греховности, пройдите чрез обличение себя и болезненные чувства раскаяния и окончите решимостию не грешить, закрепив ее обетом пред лицем Господа — быть прочее время исправными и в жизни. Кто прейдет весь ряд сих действий, тому никакого труда не будет на Исповеди чистосердечно открыть всю нечистоту свою, тот принесет полную, искреннюю, безжалостную к себе Исповедь и за то получит вседейственное разрешение от Господа, устами духовного отца своего, которое исполнит глубоким миром и обрадованием все существо его. Благодать Всесвятаго Духа, не могшая обитать в сердце грехолюбивом, снова вселится в него, и он явится обновленным, как вначале вышел из купели Крещения.
Сей великой и неизреченной милости да сподобит всех нас Господь и Спаситель наш! Аминь,
4 марта 1864 года
