Игумения Леонида (Озерова) как ктитор Ивановского монастыря

В. А. Кондратьев

 

 

В июле 1893 г. в еженедельной газете Московские церковные ведомости появилась заметка об освящении храма во имя прп. Сергия Радонежского на хуторе Ивановского женского монастыря. Я прочту короткую выдержку из этой заметки. Она нам кое-что скажет, хотя кое о чем и умалчивает.

«16 июля на хуторе Ивановского женского монастыря в Московском уезде … состоялось торжественное освящение храма во имя преп. Сергия … Храм этот построен стараниями игумении Ивановского монастыря матери Сергии, на пожертвования нескольких лиц, главное из которых пожелало остаться неизвестным …»¹.

При большом почтении к творящим добро тайно, через 130 лет мы вправе завесу этой тайны приподнять. Для этого заглянем в документ.

 

Перед нами Ведомость сбора пожертвований и расходов на постройку храма на хуторе Московского Ивановского монастыря в Чернецове. В расходной части ведомости нам интересна только итоговая сумма: «Уплачено за постройку храма со всеми к нему принадлежностями 20.369 руб. 72 коп. В части же сбора пожертвований ведомость имеет 12 строк. Суммы записаны по убывающей, и 1-я (б´ольшая) сумма – 9.800 руб., — почти половина от итоговых 20-ти тысяч – от Л. П. Озеровой»².

Познакомимся с нею.

Любовь Петровна Озерова (урожд. Арцыбашева) родилась в 1837 г. в Тверской губернии в семье потомственных дворян. Отец ее – полковник Петр Сергеевич Арцыбашев (1785 — 15.08.1843), мать – баронесса Анна Степановна Бухгольц (18.01. 1783? – 10.04.1849). Любовь Петровна получила хорошее домашнее образование, что было обычным в XIX в. для многих состоятельных семей: она владела иностранными языками. В семье было 6 детей: у Любови Петровны был брат Николай и 4 сестры. Из всех сестер заметим Анну Петровну, она будет нам нужна, когда придет время говорить о родственных связях Любови Петровны, а косвенно и сейчас дополнит некоторые сведения. Так, например, когда Анна, будучи старше Любови на 2 с лишним года, в юном возрасте выходила замуж за псковского дворянина Андрея Владимировича Симанского, в приданое она принесла имения в Тверской и Вологодской губерниях. Из этого можем заключить, что и младшая сестра Любовь Петровна при выходе замуж за Нила Ивановича Озерова, была отнюдь не «безприданницей». О муже Любови Петровны мы знаем, что он был старше нее на 18 лет (он родился 15.04.1819), дослужился до чина полковника и скончался 1.03.1877 г., оставив Любовь Петровну вдовою в 40 лет.

 

Через 15 лет вдовства, 20 декабря 1982 г., Любовь Петровна в возрасте 55 лет приходит в Ивановский монастырь. Время ее поступления совпадает со строительством на монастырском хуторе храма во имя прп. Сергия, а кроме того, там же на свои средства она выстроила дом и предоставила часть его для проживания монастырских сестер.

Благотворительность Любови Петровны отмечена: ей выдано соответствующее свидетельство: «Любовь Петровна Озерова внесла 9.800 руб. (сверху карандашом приписано: 10.000) на построение храма на хуторе Ивановском Чернецове. Выстроив там же на собственные средства дом, она отдала часть его для жилья сестер монастырских – взамен чего ей предоставляется право пожизненного пользования келлиями, занимаемыми ею ныне в монастыре и на хуторе. 11 октября 1893 г. Московского Ивановского монастыря игумения Сергия»³.

 

Через год, 19 октября 1894 г. Любовь Петровна облечена в рясофор. Сведений об этом в архивных материалах Ивановского монастыря не обнаружено, они взяты из Ведомостей Серпуховского Введенского монастыря за 1901 год⁴.

Прошло всего 5 месяцев и 20 марта 1895 г. Л. П. Озерова становится указной послушницей, т. е. принимается в штат монастыря.

Здесь надо заметить, что такие короткие временные отрезки, как год или полгода, не обычны для монастырской жизни: их можно рассматривать как явление исключительное.

Еще через 5 месяцев игумения Сергия получает из Московской Духовной консистории указ о дозволении постричь в монашество послушницу монастыря Л. П. Озерову.

Указ получен 31 августа. С исполнением таких указов не задерживались, и 12 октября 1895 года послушница Любовь Озерова пострижена в монашество с именем Леонида в честь св. мученика Леонида, память которого совершается 8 августа.

Новопостриженной монахине назначено послушание помощницы казначеи. Этим объясняется присутствие подписи монахини Леониды наряду с подписями игумении Сергии и казначеи монахини Филареты под имеющимся у нас документами за февраль 1896 года.

Документы эти суть: 1) «Перечень сумм, затраченных на капитальный ремонт монастырских зданий из средств, отказанных монастырю потомственным почетным гражданином В. П. Дюшен, и 2) пояснительная Записка о расходовании средств В. П. Дюшен⁵.

 

 

В Послужном списке 1897 года монахиня Леонида значится под № 3. Запомним этот номер, т. к. в монастыре, где «все по чину», номер в ведомости скажет и о должности и об исполняющем эту должность или послушание.

 

 

В 1897 году монахиня Леонида, по-видимому, в конце года недолгое время была надзирательницей монастырской больницы. В документах Ивановского монастыря об этом не сказано, но, со слов самой матушки, записано в Ведомости Серпуховского монастыря.

1898 и 1899 годы монахиня Леонида провела «без послушания», как сказано в «Ведомости» Ивановского монастыря за 1899 год⁶. В этой ведомости монахиня Леонида записана под № 23, т. е. 2-й от конца.

 

 

Причины 2-хлетнего бездействия нам неизвестны, однако заметим, что в это время вместо перемещенной в Алексеевский монастырь игумении Сергии, игуменией Ивановского монастыря стала его бывшая казначея Филарета (Иванова), помощницей которой прежде состояла монахиня Леонида.

В 1900 г. 24 июня — в день Рождества Иоанна Предтечи монахиня Леонида назначается настоятельницей древнего Серпуховского Владычнего Введенского монастыря с возведением в сан игумении.

Монастырь этот, основанный в 1360 г. учеником свт. Московского Алексия преподобным Варлаамом, был первоначально мужским. Он знал периоды расцвета и упадка, и в один из таких периодов в 1806 г. Московский митрополит Платон обратил его в женскую обитель. К XX-му веку монастырь был довольно многолюдным, вполне благоустроенным и имел 5 храмов.

 

Игумения Леонида управляла Серпуховским монастырем 8 лет и весьма успешно: в 1904 г. она было награждена золотым наперсным крестом «от Святейшего Синода выдаваемым», как сказано в наградных документах.

 

В апреле 1908 г. игумения Леонида переведена священноначалием настоятельницей Московского Новодевичьего монастыря вместо скончавшейся в марте игумении Антонии (Каблуковой), почтенной старицы, управлявшей монастырем 23 года.

 

Новодевичий необщежительный монастырь, историческая и архитектурная жемчужина Москвы, основан в 1524 году. В монастыре было 7 храмов, а в них – чтимые московские святыни, из которых наиболее почитаемы чудотворная Смоленская икона Божией Матери (XV век) и Иверская 1648 года, писанная на Афоне иноком Иамвлихом Романовым. В штате монастыря состояло более 100 монахинь и послушниц и около 200 – на испытании. Всего в монастыре жили порядка 300 человек.

В монастыре было два приюта для девочек-сирот: Елизаветинский и Филатьевский, церковно-приходская школа, богадельня и больница для нужд монастыря. Имел монастырь и свое хозяйство: сюда входили огороды, несколько лошадей, 12 коров, молоко которых шло на общую трапезу. Славились монастырские мастерские – белошвейная, златошвейная и живописная.

Ко времени перевода в Новодевичий, игумении Леониде был 71 год, и следующие 9 лет ее настоятельства были вполне благополучны. Никаких перестроек в монастыре не было: весь ансамбль монастыря сформировался при царевне Софье Правительнице в 1680-х годах, а при прежней игумении Антонии были проведены значительные реставрационные работы.

Начавшаяся в июле 1914 г. I-ая Мировая война, конечно же, не обошла обитель. Монастырю пришлось участвовать в спешной достройке лазарета в Романовской больнице на земле Покровской общины, которую строили к 300-летию Дома Романовых на средства московских монастырей. Расходы по содержанию этого лазарета также делились между монастырями. В лазарете работали 5 сестер из Новодевичьего монастыря, еще 12 – 15 сестер пошли работать в Мартыновскую клинику.

Также решено было приняться за шитье солдатского белья. Белье брали из нескольких мест, между прочим, и из Кремля, из комитета Елизаветы Федоровны. Привозили белье на грузовых автомобилях, и одна из сестер ведала его распределением. Брали определенное количество недели на 2 – 3, взятое должны были исполнить в срок. Принимались во внимание лет´а каждой монахини, и имеет ли она швейную машину. Кто не хотел шить, отдавал полагающееся ему количество белья швеям, за что сам и платил. Это — война.

Февральская революция изменений в жизнь монастыря не принесла. По воспоминаниям инокинь, никто не беспокоил обитель. Только один раз приехал комиссар по продовольствию (бывший присяжной поверенный) и в вежливой форме попросил у игумении Леониды показать запасы на тот случай, что если их окажется много, взять их на учет. Но запасов было мало, и он, извинившись, уехал.

На этом извинения и вежливость в 1917 г. закончились.

 

После Октябрьской революции монастырь ощутил на себе всю жестокость новой власти. Не окончилось еще московское восстание, как 28 октября в монастырь пришла группа вооруженных людей, которые держали себя очень грубо и вызывающе, требуя, чтобы им предъявили монастырские запасы. Когда им сказали, что никаких запасов уже не существует, они стали сами все обыскивать, думая, что запасы спрятаны.

А скоро советская власть поняла, что монастырь можно использовать по-другому. И он, как и многие другие монастыри России, был превращен в общежитие советских служащих.

Начались частые посещения монастыря различными ведомствами с целью занять помещения. В итоге осенью 1918 г. в монастыре поселились курсанты Народного комиссариата просвещения. Их было 200 человек, каждые два месяца одна партия сменялась другой. Их агрессивное, намеренно воинствующе-безбожное поведение было рассчитано на запугивание монахинь.

Опасаясь, чтобы помещения не были совсем загрязнены, матушка Леонида собрала сестер и просила их убирать у курсантов – «послужить».

Сама же игумения Леонида в течение всего 1918 г. была вынуждена заниматься составлением, выверкой и исправлением двух пространных описей монастырского недвижимого имущества, которые вместе с финансовой отчетностью и метрическими книгами обители должны были сдать к 25 октября 1918 г. в Юридический отдел Московского совета рабочих и красноармейских депутатов, денежные суммы – в кассу Народного комиссариата юстиции к 13 ноября 1918 г.

31 декабря 1918 г. была изъята монастырская печать.

Новодевичьему монастырю больше не принадлежали ни его земли, ни здания, ни святыни.

Материально жилось очень тяжело. По мере сокращения запасов, общая трапеза в монастыре прекратилась: не стало продовольствия и хлеба, и скоро стало совсем не на что жить. Отсутствие же всяких средств существования и натиск властей не оставляли монашествующим другого выхода, кроме получения трудовых книжек работниц союза вышивальщиц и огородниц, в которых они с удивлением увидели свои мирские имена и фамилии.

В июле 1919 г. игумения Леонида ушла на покой, хотя эта формулировка в столь беспокойное время весьма сомнительна. Матушке шел 82-й год, — исполнять послушание настоятельницы монастыря в новых тяжелых беспрецедентных обстоятельствах, ей было, конечно, не по силам.

 

 

Монахини избрали настоятельницей 40-летнюю монахиню Веру (в миру Надежду Павловну Победимскую). Высшая церковная власть только утвердила это решение. Матушка Вера приняла управление монастырем в тяжелое время. Ей пришлось пережить и вселение в монастырские помещения 300 петроградских типографских рабочих (взамен «шумных» курсантов), и насильственное преобразование монастыря в «православное братство», в которое вошли и монахини, и рабочие, и огородники. Перенесла мать Вера и разделение проживающих в монастыре на два домовых комитета: один объединял рабочих, другой – монашествующих. Председателем домкома стала игумения. «Монастыря нет, есть домком», — с грустной иронией говорила матушка в 1921 году. Сама же она в качестве служащей работала в похоронном отделе коммунального хозяйства. Увидела игумения Вера закрытие 5-ти из 7-ми монастырских храмов, а в 1922 году и официальное закрытие Новодевичьего монастыря и превращение его в историко-бытовой и художественный музей. Одно время был здесь и музей «раскрепощения женщины». В ноябре того же 1922 г. игумения Вера и еще 4 священника из Новодевичьего монастыря были арестованы по обвинению в сопротивлении изъятию церковных ценностей. Игумения Вера приговорена к 10 годам ссылки с конфискацией имущества и последующим поражением в правах. Впрочем, освободили матушку Веру раньше, и она, пережив Великую Отечественную войну, скончалась 3 февраля 1949 г. Погребена последняя настоятельница Новодевичьего монастыря в Москве на Даниловском кладбище⁷.

Игумения же Леонида, управлявшая Новодевичьим монастырем 11 лет, после сложения с себя полномочий настоятельницы в июле 1919 г., прожила недолго. Через полгода, 18 января⁸ 1919 г. она скончалась и была погребена в монастыре, у центральной дорожки слева, если идти от святых ворот к Смоленскому собору.

 

На могиле матушки стоит, вернее стоял еще 6 лет назад, когда его взяли на реставрацию, черный полированного гранита крест очень хороших пропорций на постаменте с надписью. Крест этот поставлен, разумеется, не монастырем, который во время кончины матушки сам умирал, а гораздо позже, в 1955 году Святейшим Патриархом Алексием, доводившимся игумении Леониде внучатым племянником.

 

 

Кто-то скажет, что внучатые племянники и двоюродные бабушки — не слишком-то близкая родня. А это — в какой семье как. И как это было у игумении Леониды и в семье ее сестры А. П. Симанской, мы увидим в уже знакомом нам документе.

 

 

В Ведомости сбора пожертвований после перечисления жертвователей и сумм, ими данных, есть примечание: «Имена лиц, за коих должно совершаться поминовение». Понятно, что это самые близкие люди. И здесь, в списке «О здравии» после имени Любовь, которое носила в то время игумения Леонида, следуют поименно члены семьи ее сестры Анны Петровны Симанской. Пройдем по этому поминовению с краткими пояснениями.

 

 

Замечу, что в Москве Симанские обосновались в середине XIX в., они имели собственный дом в Гнездниковском переулке.

Итак, 1-е имя – Андрей. Это дедушка Св. Патриарха Андрей Владимирович (1821 – 1896), действительный статский советник, служивший в Московском сенатском архиве.

Анна – бабушка Св. Патриарха Анна Петровна Симанская (урожденная Арцыбашева), родная сестра игумении Леониды. Скончалась она в 1914 г. и похоронена вместе с супругом в Покровском монастыре.

Следующее имя – Александр. Это дедушка Св. Патриарха по линии матери Александр Александрович Пороховщиков, штабс-капитан в отставке Лейб-гвардии Семеновского полка. На его дочери Ольге был женат единственный сын Симанских – Владимир. Александр Пороховщиков был известен всей Москве. Он много сделал для Москвы, много строил. Вот только один пример: в 1872 г. он выстроил в центре, на Никольской улице гостиницу «Славянский базар» с концертным залом, магазинами и рестораном. Для интерьера концертного зала Пороховщиков заказал неизвестному тогда начинающему художнику И. Е. Репину большое полотно «Славянские композиторы». Сейчас эта картина украшает Большой зал Московской консерватории⁹. Скончался Александр Александрович Пороховщиков в 1917 г. и похоронен вместе с супругой Варварой Александровной на кладбище Алексеевского монастыря. До наших дней могилы старших родственников Патриарха не сохранились. Кладбище Покровского монастыря, где похоронены Симанские, — под асфальтом, а по территории Алексеевского монастыря, где упокоились Пороховщиковы, проходит 3-е транспортное кольцо.

 

 

На очень редком фотоснимке 1913 года, сделанном в день архиерейской хиротонии епископа Алексия, мы видим 3-х Симанских. В первом ряду третий справа сидит новопоставленный епископ Тихвинский Алексий (будущий Св. Патриарх), вправо от него — его отец Владимир Андреевич, за ними, во втором ряду в офицерской форме стоит брат епископа — Андрей Владимирович¹⁰.

Следующее имя в поминании — Владимир, отец Святейшего, Владимир Андреевич Симанский (р. 1853), камер-юнкер Императорского двора. Выйдя в 1891 г. в отставку, получил звание камергера и был пожизненно прикомандирован к канцелярии Святейшего Правительствующего Синода. Скончался он в 1929 г., похоронен в Петербурге на Новодевичьем кладбище.

Ольга – мать Патриарха, Ольга Александровна Симанская (урожденная Пороховщикова), родилась в 1857 году. 5-ти лет осталась без матери. Простое вычитание: митрополит Филарет (Дроздов) скончался в 1867 г., а она родилась в 1857 г. Значит, не позже чем в 10-летнем возрасте ее подвели к святителю, и он благословил ее маленьким образком. Образок этот хранился в семье Симанских как святыня, впоследствии Св. Патриарх сделал из него панагию. Скончалась Ольга Александровна в 1920 г. и похоронена на московском Новодевичьем кладбище.

Далее в поминовении записаны дети Симанских и 1-е имя — Сергий, старший сын, будущий Св. Патриарх. Во время написания этого поминовения ему было лет 15 – 16: он родился в 1877 году. Господь наградил его долголетием: скончался Св. Патриарх Алексий 17 апреля 1970 г. на 93-м году жизни и на 26-м году первосвятительского служения, сохраняя до конца дней своих ясный ум, замечательную память и обладая очень хорошим московским литературным языком.

2-е имя – Анна, сестра Святейшего, младше его на год. Она была замужем за Алексеем Николаевичем Погожевым, родным братом писателя Евгения Николаевича Погожева, известного православным читателям под псевдонимом Евгений Поселянин. Евгений Николаевич Погожев был репрессирован, в начале 1931 г. его расстреляли. Анна Владимировна в немолодых уже годах приняла монашество с именем Евфросиния в Киевском Покровском монастыре, где и скончалась 5 марта 1958 года.

Следующее имя — Андрей, брат Святейшего, родился в 1880 году. Он окончил 2-й Московский Императора Николая I-го кадетский корпус, Александровское военное училище (в 1903 г.), выпущен прапорщиком, служил в царской, потом в Красной армии.

Заканчивают список два младших брата: Филарет Владимирович, родившийся в 1885 г, названный в честь митрополита Филарета, и Александр, родившийся в 1887 г, ровно на 10 лет позже Патриарха. Оба младших брата прожили не много больше 40-ка лет. Александр Владимирович, например, скончался в 1932 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище вместе с матерью.

Вот за кого молилась, кого любила игумения Леонида, и любовь была взаимной.

Вот как вспоминал ее Патриарх Алексий в 1962 г. на вечере в Московской Духовной академии, когда рассказывал о своем пострижении в монашество в 1902 г. (замечу, что постриг был 9 февраля, а через три дня – память свт. Алексия):

«В день свт. Алексия — первый день моего Ангела — меня навестил преосвященный Арсений с инспектором архимандритом Евдокимом. Затем мой отец с бабушкой — игуменией Леонидой и братом. Отец привез мне недавно вышедший оттиск Евангелия, писанного рукою свт. Алексия с трогательной надписью»¹¹.

Добавлю, что в «Помяннике» Патриарха Алексия игумения Леонида записана три раза: в день памяти (18 января), в день мч. Леонида (8 августа) и 17 сентября – в день мцц. Веры, Надежды и Любови. Вот так, трижды, Святейший поминал только самых своих близких: отца, братьев …

На фотографии, сделанной в 1905 г. во Пскове, к иеромонаху Алексию, бывшему тогда инспектором Псковской Духовной семинарии, приехали близкие родные. На снимке: слева игумения (тогда Серпуховского Владычнего монастыря) Леонида, 28-летний иеромонах Алексий, его отец Владимир Андреевич, один из младших братьев — Филарет, и мать Ольга Александровна. Через 15 лет, в 1920 году обе женщины, запечатленные на этом снимке, скончаются одна за другой: игумения Леонида – 18 января, а Ольга Александровна – на следующий день, 19 января того же 1920 года.

В 1955 году Владыка Патриарх поставил два креста: один на могиле игумении Леониды в монастыре, а другой – на Новодевичьем кладбище на могиле матери и брата.

 

Есть надежда, что в следующем году, к 500-летию Новодевичьего монастыря крест его игумении Леониды будет отреставрирован и установлен, и мы, бывая в Новодевичьем, сможем поклониться пред ним праху игумении Леониды. Вспомним тогда, что за монастырской стеной на Новодевичьем кладбище на могиле ее близких стоит такой же красавец – крест, только несколько больший, да в сокрестии его сделана золотом, не потускневшим за почти 70 лет, надпись: «Христос воскресе».

Доклад зачитан на Всероссийской научно-практической конференции «История Московского Ивановского монастыря строители и ктиторы» в Иоанно-Предтеченском монастыре в 2023 году.

Источники рукописные:

ЦГА Москвы. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 214. Счета по устройству храма в Чернецове 1893 г. 50 л.

ЦГА Москвы. Ф. 1179. Оп. 1. Д. 248. Ивановский монастырь. Перечневые ведомости о монашествующих за 1891 – 1900 гг. Л. 155 об. – 156, 160 об. – 161, 184 об. – 185.

ЦГА Москвы. Ф. 203. Оп. 746. Д. 1581. Ведомость о монахах и служителей монастырей Московской епархии с приложением послужных списков за 1901 год. Ведомость Серпуховского Введенского монастыря за 1901 год. Л. 706 об. – 707.

ЦГА Москвы. Ф. 203. Оп. 746. Д. 1761. Послужные списки монашествующих монастырей Московской епархии за 1911 г. Послужной список Настоятельницы Московского первоклассного Новодевичьего монастыря Игумении Леониды за 1910 г. Л. 438 – 439.

Источники печатные:

История Московского Ивановского девичьего монастыря в документах XIX – начала XX века. Составитель Д.Г. Давиденко. М.: Лето, 2018. – 752 с.

Московские церковные ведомости. 1893 г. № 30. Отдел неоф. С. 395.

Московский журнал 1997 г. № 10. Л. 15.

А. Л. Казем-Бек. Патриарх Алексий I. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2015. — 480 с.: ил.

Сергий Голубцов, протодиакон. Московское духовенство в преддверии и начале гонений 1917 – 1922. Изд. М., 1999. — 208 с.: ил.

Трутнева Н.Ф. Новодевичий монастырь (рукописный альбом 1921 г.): Новодевичий монастырь глазами московских школьниц 1920-х гг. // ж. Московский архив. Вып. 3. С. 179 – 210. М., 2002. / Ведомственный Архив музея «Новодевичий монастырь» (АМНДМ).