Синодик Московского Ивановского монастыря

Владимир Анатольевич Кондратьев

Презентация на Всероссийской научно-практической  конференции «История Московского Ивановского монастыря XIX–XX вв.»

Синодик Московского Ивановского монастыря

Игумении и сестры. Священнослужители и духовники

«Продолжая считать и усопших такими же

членами своими, как и живых, и признавая

молитву об усопших как способ общения

живых и умерших, Святая Церковь, как все

вообще в поведении христианина, заботливо

упорядочивает и поминовение усопших».

Свт. Афанасий (Сахаров).

Так кратко и предельно точно выразил святитель Афанасий задачу, поставленную перед составителями полного Синодика Ивановского монастыря. Эта весьма кропотливая, но и увлекательная работа заняла несколько лет. При сборе материалов были использованы Послужные списки, Ведомости, Метрические книги и другие документы из государственных архивов. Среди сестер и священнослужителей монастыря обнаружено немало за веру пострадавших в годы гонений. В этих случаях необходимую информацию дали доступные материалы следственных дел.

Основой будущего Синодика стали следующего документы: Перепись г. Москвы 1912 г., Список проживающих в Ивановском монастыре в 1918 г., Список принявших церковное имущество Ивановского монастыря 1919 г. и Список проживающих на монастырском хуторе в 1920-х годах.

Работа была многотрудная, и первый порожек, о которой приходилось запинаться едва ли не всякий раз – установление фамилии сестер монастыря.

В отличие от священно-церковнослужителей, которые как духовное сословие в сер. XIX века имели определенные фамилии, монашествующие и послушницы, вышедшие в большинстве своем из крестьянского сословия, фамилий не имели. Фамилиями были отчества. Поэтому даже списки начала XX века изобилуют Петровыми, Федоровыми, Михайловыми, Васильевыми, не говоря уж об Ивановых. Но и эти отчества-фамилии создавали в документах путаницу из-за разности написания: Егорова – Георгиева, Емельянова – Емельянычева, Яковлева – Иаковлева, Еремеева – Иеремиева и т.п.

Вторая постоянная препона – установление года рождения. В документах год рождения не указывался, а записывался только возраст, и то зачастую «со слов». В разных списках погрешность могла составлять 1-2 года, а то и больше.

К этим сложностям добавлялись ошибки в рукописях, старый и новый стиль исчисления годов рождения и смерти, неверное прочтение почерка и старославянских букв. Например, в справочнике «Насельники монастырей» по Ивановскому монастырю указаны две монахини Иулии: одна Иудина, что соответствует действительности, а другая – Гудина. Это просто заглавную букву «I – десятеричное», писавшуюся по старой орфографии перед гласной, прочитали как современную «Г».

Чтобы не впасть в подобные ошибки, требовалось детальное изучение архивных материалов и постоянная перекрестная сверка списков.

В процессе работы были сделаны неожиданные открытия. Приведу один (из многих) пример. В самом начале монастырской жизни, в 1880-х годах в списке среди прочих значилась послушница Настасья Тимофеева. Вскоре из списков она пропала. Записанную же Анастасию Максимову мы с ней не отождествляли. Минуя подробности, скажу, что при сопоставлении некоторых дат, возраста, места рождения, проходимого в монастыре послушания, удалось установить, что монахиня Анфия (в миру Анастасия Максимовна Смирнова), она же Анастасия Максимова, Настасья Максимова, а в одном списке Наталья Максимова (но это просто описка) и пропавшая Настасья Максимова – одно лицо, а Тимофеевой она записана в 1881 году, т.к. по рождению происходила из деревни Тимофеево.

Помогали безпрерывные архивные поиски и многократные сопоставления новых данных с уже имеющимися. В результате с радостью, понятной историкам и архивистам, можно было встретить, например, «Евпраксия Михайлова по приватной фамилии Дельнова» или «Любовь Ионова по народному прозванию Крючкова» и т. п.

Собранные по крупицам сведения обрабатывались и в сжатой форме вносились в списки, а для исключения повторов помещались в старую, испытанную картотеку.

 

С открытия монастыря в 1879 г. до окончательного его упразднения в 1920-х годах обителью управляли четыре матушки-игумении. Первые три игумении происходили из девиц дворянского сословия, обучались в институтах. Четвертая, последняя игумения – из купеческого звания, вдова.

Только 1-я игумения – Рафаила Ровинская была назначена в Ивановский монастырь Указом, следующие три игумении по уставу общежительных монастырей избирались монашествующими сестрами обители.

Когда по представлению Николо-Угрешского архимандрита Пимена Московский митрополит Макарий перевел в Ивановский монастырь из Борисо-Глебского Аносина монастыря первую игумению Рафаилу, вместе с нею из Аносина в Ивановский были перемещены первые 5 сестер: 3 монахини и 2 послушницы. В течение года штат Ивановского монастыря пополнили еще 3 монахини и 18 послушниц из Аносиной пустыни. Всего же из Аносина монастыря в Ивановский перешли, кроме матушки игумении, 26 человек.

 

Обитель эта основана сравнительно поздно: в 1823 году. В тихом месте, на берегу Истры княгиня Мещерская, урожденная Тютчева (кстати, тетка знаменитого нашего поэта) устроила монастырь. Благословивший основание обители и освятивший ее Московский митрополит свт. Филарет сам составил правила монастырского общежития в духе древнего иноческого жития. В основу правил святитель положил строгий, даже суровый Студийский Устав. Будущее вполне оправдало решение митрополита Филарета: до последних времен Аносин монастырь был образцовой общежительной пустынью, как по укладу жизни, так и по духовным своим достижениям. Вот из этой духовной колыбели положили начало Ивановскому монастырю первые инокини с игуменией Рафаилой.

 

Среди прочих наград, игумения Рафаила имела наперсный крест, украшенный драгоценными камнями из Кабинета Его Императорского Величества «за особые труды по безвозмездному изготовлению инокинями Ивановской обители художественного ковра для Грановитой палаты» на коронацию в июне 1883 г.

 

Через пять лет трудов по устройству монастыря в 1884 году игумения Рафаила назначена настоятельницей Вознесенского монастыря в Кремле, а ее место в Ивановском заняла деятельная игумения Сергия Смирнова.

 

При ней Ивановский монастырь в начале 1890-х годов на принадлежащем обители загородном участке отстроил монастырский хутор с храмом во имя преподобного Сергия Радонежского, со всеми необходимыми для хозяйства службами и церковно-приходской школой. 13 лет настоятельствовала игумения Сергия, и в 1897 г. была перемещена в Московский Алексеевский Первоклассный монастырь,

 

настоятельницей же Ивановского монастыря стала игумения Филарета Иванова, за 17 лет до того перешедшая в Ивановскую обитель из Христо-Рождественского Вятсккого монастыря, где она проходила должность казначеи. 10 лет управляла Ивановским монастырем игумения Филарета. При ней вдвое увеличилось число сестер, проживавших в монастыре на испытании, а из Ивановских монахинь две были поставлены игумениями в другие монастыри. Скончалась игумения Филарета в 1907 году в Ивановском монастыре, здесь же была погребена. Чудом сохранилась ее надгробие.

 

Сестры монастыря избрали игуменией казначею монахиню Епифанию Митюшину, которой суждено было пережить ликвидацию монастыря. После затворения обоих монастырских храмов матушка Епифания жила на монастырском хуторе Чернецово на покое до своей кончины 12 января 1931 года. На хуторском кладбище сохранилась могила последней игумении Ивановского монастыря.

 

По благословению Св. Синода и церковноначалия из сестер Ивановского монастыря в разные годы были избраны шесть достойных монахинь на должность настоятельниц женских монастырей.

Монахиня Анастасия (в миру Елена Астапова) – из купеческого звания, постриженица Борисо-Глебского Аносина монастыря. В октябре 1879 года в числе первых сестер переведена в Ивановский монастырь, состояла ризничей (3-е место после игумении и казначеи в монастырской иерархии). В 1893 году назначена настоятельницей Князе-Владимирского монастыря в Филимонках Подольского уезда.

Монахиня Филарета (в миру Феодосия Алексеевна Смирнова) – из духовного звания. Необычная судьба ее заслуживает отдельного рассказа. Родилась она в 1830 году. Родители по особому побуждению решились отдать ее в детском возрасте в Борисо-Глебский Аносин монастырь. Тамошняя игумения Анастасия не сразу согласилась. Она посоветовалась с митрополитом Филаретом. Святитель благословил принять 7-летнюю девочку на воспитание. Отроковица воспитывалась у самой игумении. Особенно отличалась она в пении и впоследствии стала хорошей регентшей. Когда в 1854 году игумения Анастасия была переведена в Серпуховской Владычний монастырь, вслед за своей воспитательницей-игуменией туда же отправилась и 24-летняя Феодосия. Но игумения через год скончалась, Феодосия, ставшая инокиней Алексией, вернулась в Аносин монастырь, где впоследствии приняла монашество с именем Филарета – в память своего покровителя митрополита Филарета, который в детстве предсказал ей посмертную судьбу. При перемещении Аносинской игумении Рафаилы в новооткрытый Ивановский монастырь, монахиня Филарета, бывшая в Аносине казначей, также перешла в Ивановский и жила здесь 7 лет. В 1887 году монахиню Филарету назначили настоятельницей вновь устроенного Казанско-Головинского монастыря и возвели в сан игумении. Управляла она монастырем 6 лет, последние 3 года была парализована и скончалась в 1893 году. Погребли ее около Казанской церкви. Через 24 года случилось открытие ее мощей: каменная плита могилы провалилась, разрушив крышу склепа, появилась вода, открылся источник. Тело игумении Филареты и ее одежды были найдены неистлевшими и благоухающими. Останки переложили в новый гроб и перенесли в трапезную церковь, где служились панихиды. Похоронили ее заново уже в другом месте. Известны случаи исцелений из открывшегося источника, вода в котором стала постепенно убывать.

В самых старых списках монастыря (1880 г.), среди первых его сестер значились две монахини Филареты: одна – из дворян, другая – из духовного звания. И если та, что «из дворян» — это будущая 3-я игумения Ивановского монастыря Филарета, чей памятник мы видим в монастырском дворе, то о другой Филарете – «из духовного звания», не известно было ни мирского имени, ни отчества, ни фамилии, ни последующей судьбы.

Спустя немало времени, при чтении книги, составленной из церковных воспоминаний начала XX века, удалось установить, что игумения Казанско-Головинского монастыря Филарета в миру звалась Феодосия Алексеевна Смирнова и своей судьбой была связана с Ивановским монастырем.

Также очень мало было известно о еще одной игумении из Ивановских монахинь; тем не менее на прошлогодней конференции рассказа о ней хватило на полчаса. Игумения Леонида Озерова. Происходила она из дворянского рода Арцыбашевых, в Ивановский монастырь пришла в возрасте 55-ти лет, после 15-ти лет вдовства. Прожила в монастыре чуть менее 10-ти лет и памятна тем, что при поступлении пожертвовала 10 тысяч рублей на строительство храма на монастырском хуторе и выстроила там же на собственные средства дом, который отдала для жилья монастырских сестер, взамен чего ей было предоставлено пожизненное право пользоваться келиями. Впрочем, правом этим она не воспользовалась. В 1900 году монахиню Леониду поставили во игумении Серпуховского Владычнего монастыря, коим она благополучно управляла 8 лет, получая награды от Святейшего Синода. В 1908 году игумения Леонида была определена настоятельницей Московского Новодевичьего монастыря, где дожила до прискорбного времени, когда «награды» стала раздавать советская власть. 

Почтенная матушка удалилась на покой и в следующем 1920-м году скончалась.

В Новодевичьем монастыре стоит крест, сооруженный на могиле игумении Леониды ее внучатым племянником – Святейшим Патриархом Алексием (Симанским).

Еще одна Ивановская монахиня, также как многие, полагавшая начало в Аносине монастыре, – София (в миру Мария Никаноровна Быкова) – из московской купеческой семьи. В Ивановский монастырь пришла из Аносина в начале 1880 года. Была сначала помощницей благочинной, затем, в течение 5-ти лет – благочинной. В 1900 году поставлена игуменией Троице-Одигитриевского монастыря «Зосимова пустынь».

При ней монастырь обустроился многими каменными зданиями, расширилось московское подворье на Плющихе. До рокового 1917 года монастырь процветал. В 1920 году игумения София вышла на покой и проживала сначала в монастырской богадельне, затем – у родственников.

Вспомним имя еще одной игумении, избранной из сестер Ивановского монастыря: Ариадна. Редкий, можно сказать, уникальный случай – из крестьян Московской губернии. В миру звалась Анна Степанова, Анна Стефановна, в одном документе как Дроздова Анна Степановна. В 1909 году она была назначена настоятельницей Покровского монастыря Оренбургской епархии, возведена в сан игумении и отбыла в новую обитель вместе с послушницами Раисой Монастыревой и Дарией Емельяновой Карасевой. 

Через восемь лет успешных трудов вследствие оппозиции среди части монастырских сестер, игумения Ариадна была незаконно отстранена от должности. По прошению, вернулась вместе с упомянутыми послушницами, ставшими монахинями, в Ивановский монастырь и направила жалобу Священному Собору в декабре 1917 года. Последствий эта жалоба не имела. Игумения Ариадна в возрасте 66 лет значится в Списке проживающих в Ивановском монастыре в 1918 году.

Монахиня же Иннокентия (Монастырева) из Ивановского монастыря в 1920 году вновь отправилась в Оренбург, возглавив сестринскую общину, в которой при игумении Ариадне была казначей. Она стала шестой настоятельницей, вышедшей из стен Ивановского монастыря. Была неоднократно арестована и провела в лагере или ссылке около 17-ти лет.

 

Изучив архивные материалы, проведя необходимые сопоставления и получив некоторые уточнения, удалось составить список 364 сестер, включающий всех проживавших в монастыре и на монастырском хуторе с 1879 года до полного разорения обители.

В список вошли 89 монахинь, 50 указных послушниц и 225 послушниц, проживавших на испытании. Среди последних, о некоторых имеется весьма мало сведений. Так же мало сказано о умерших: в метрических книгах указаны только имя с фамилией, дата кончины и возраст. Таких около 10 человек.

 

Тем не менее, из известных данных можно узнать, что основной сословный состав монастырских сестер – крестьянский: 55 монахинь, указных послушниц 38, неуказных – точно известно 163.

Мещанское сословие представлено 17-ю монахинями, 6-ю указными послушницами и 14-ю послушницами неуказными.

Из купеческого звания монашеский постриг приняли 5 сестер, также из купечества значатся 1 указная послушница и 1 послушница рядовая.

Из духовного сословия вышли 7 монахинь, 3 указные послушницы и 1 проживающая на испытании.

И совсем мало из дворянства: 3 монахини и по одной из тех и других послушниц.

Почти все пришедшие в монастырь – девицы, вдовами названы 15 человек: 3 монахини, 4 указные послушницы и 8 послушниц, проживающих на испытании.

Губернии

 

Ивановский монастырь, расположенный в центре Москвы, и пополнялся преимущественно из Московской губернии – 140 человек. Из Москвы поступили 25 человек, из Московского уезда – 16. Большое количество сестер – 34 человека, пришли из Звенигородского уезда, из Клинского – 14, из Бронницкого – 12. Из остальных уездов – по 3 – 7 человек.

 

Среди ближайших губерний, приславших в Ивановский монастырь ищущих иночества: Рязанская – 37 человек, Владимирская – 35 человек, Тверская – 19 человек, Смоленская – 14, Курская – 12, Тульская – 10, Вологодская – 8, Калужская и Тамбовская – по 5 человек, Пензенская – 4 человека, Ярославская и Орловская – по 3 человека.

Интересное замечание: почти все монастырские сестры пришли из сельской местности и только 36 (каждая 10-я) – из городов.

Грамотность

По имеющимся сведениям можно определить уровень грамотности. Среди монахинь 71 названы грамотной, 1 – неграмотная и 11 значатся «умеющими читать» (очевидно, псалтирь). Вспомним старинную формулировку: «грамотна, кроме письма». В число грамотных входят и «домашнее образование», и «обучалась в монастыре», и «обучена читать и писать» и 8 человек, окончивших учебные заведения: Московский Николаевский институт, Филаретовское епархиальное училище, Московское мещанское училище и даже пансион «Эвениус» в Курске.

В указных послушницах грамотными значатся 42 сестры (2 из них окончили гимназию и одна – учительскую семинарию). Неграмотных – 4.

В числе проживающих в монастыре на испытании известно о 142-х грамотных, 1-й отмеченной: «самообразование», 1-й малограмотной и 1-й умеющей читать, 3-е названы неграмотными. Грамотность свою послушницы получали: кто в городской школе, кто – в земской, кто – в сельской, окончив 1, 2 или 3 класса.

Награды

Награды в монастыре получали игумении, а о награждении рядовых сестер известно только 4 случая, и все они связаны с заслугами на ниве народного образования.

Родственные связи

Как и во многих женских обителях, в Ивановском монастыре некоторые насельницы были связаны родством. В самое первое после открытие монастыря время из Борисо-Глебского Аносина монастыря в Ивановский перешли родные сестры Клемины – Александра и Параскева, принявшие здесь монашество с именами Афанасия и Феофания. Монахиня Феофания, скончавшаяся в январе 1881 года, стала первой монастырской насельницей, похороненной на отведенном для Ивановского монастыря участке Ваганьковского кладбища. Ее имя избежало тления: могила ее и надгробие с крестом и надписью сохранились. Остальные могилы Ивановских сестер утрачены: попросту монастырский участок на 100 могил после 1920-х годов «национализирован».

 

Также среди первых послушниц Ивановского монастыря (и также пришедших из Аносина), были сестры Заозерские: Пелагея Ивановна (мон. Вера) и Мария Ивановна (рясофорная монахиня Магдалина).

Родными сестрами были мон. Евгения (Спелова Анна Ивановна) и мон. Евфимия (Дубина Евдокия Ивановна), а разные фамилии они имели потому, что Евдокия Ивановна пришла в монастырь девицей, а Анна Ивановна – вдовой.

Это только три примера, а их в монастыре было много. Нельзя умолчать о сестрах-монахинях Крыловых. После закрытия в 1918 году Вознесенского монастыря в Кремле, в Ивановском монастыре проживали две сестры, впоследствии принявшие схиму: мон. Серафима (Крылова Лидия Дмитриевна; в схиме Серафима) и мон. Нина (Крылова Екатерина Дмитриевна; в схиме Мария).

Также в монастыре жили две сестры Шляпины, две сестры Карасевы, две Русановы, две Букреевы, две Звездины, а у двух сестер Меркуловых в монастыре были две тетки. Климашиных было трое, а Медковых – четыре сестры.

Еще одна родственная связь: послушница Татиана Суматохина – дочь монастырского кучера Филимона Васильевича Суматохина.

Из одной местности

Интересно, что две пары сестер-послушниц – Николаевы Екатерина и Елисавета и Российские Александра с Параскевой – родом из одной деревни Московского уезда.

Вообще, сходные географические данные делают возможными предположения о родственных связях. Например, мон. Ангелина (Муратова Александра Дмитриевна) и мон. Валентина (Муратова Параскева Алексеевна) – обе из мещан г. Рузы. И таких пар – 14. Из одного села Владимирской губернии поступили в монастырь 3 человека.

Но своеобразный «рекорд» поставило с. Ивановское Звенигородского уезда Московской губернии. Из него в монастырь пришли в разные годы 5 человек: мон. Пульхерия Головина и послушницы Мария Михайлова, Варвара Софронова, Татиана Щедрова и Анна Климова. Впрочем, последняя покинула монастырь «по собственному желанию». В указе в таких случаях писалось: «уволить из монастыря и духовного ведомства для обращения в первобытное состояние». Михайлова и Софронова перешли в Казанско-Головинский монастырь, и только мон. Пульхерия, прожив в монастыре все годы его существования (без малого 50 лет), и послушница Татиана Григорьевна Щедрова увидели его разорение.

Беженки

Помимо монастырских сестер, в годы 1-й мировой войны по распоряжению Епархиального начальства на монастырском содержании проживали несколько беженок из Западных губерний. Размещались они в одном общежитии с послушницами, было их 6 человек в возрасте от 13-ти до 52-х лет.

Также «беженкой» можно назвать монахиню Виленского Мариинского монастыря Алексию (Голубеву), скончавшуюся 15 марта 1916 года в Москве и погребенную на кладбище Алексеевского монастыря. На то, что мон. Алексия несколько месяцев прожила в Ивановском монастыре (м. б. в монастырской больнице), указывает архивный документ: по прошению Ивановской игумении Епифании на распоряжение Виленской игумении Веры представлен счет на 45 руб., израсходованных на погребение мон. Алексии.

Причт монастыря

В причте Ивановского монастыря до его упразднения 1813 г. состояли два священника: Василий Александров и Иродион Иванов, диакон Сампсон Иванов и дьячек Василий Никифоров. Обратим внимание на фамилии, которые по существу являются отчеством.

После упразднения монастыря и обращения его церкви во имя Иоанна Предтечи в приходскую, в 1814 году имени священника Василия Александрова в составе причта уже нет: в Предтеченской церкви, как в приходской, достаточно одного священника с тем же причтом.

В январе 1823 году священник Иродион Иванов Титов скончался (заметим: появилась фамилия), и в мае во священника рукоположен Герасим Стефанов Сергиевский, доводившийся родственником свт. Филарету (Дроздову)¹.

В 1855 году в причте церкви значатся священник Константин Терентьев Соколов, диакон Сергий Васильев Владиславлев, дьячек Сергий Герасимов Смирнов и пономарь Афанасий Николаев Подобедов.

В следующем 1856 году прошением подполковницы Е. А. Макаровой-Зубачевой на имя митрополита Московского свт. Филарета было положено начало возрождения Московского Ивановского монастыря. Это благое дело, продолженное после смерти Макаровой ее душеприказчицей М. А. Мазуриной, длилось около двух десятилетий. За эти годы причт Иоанно-Предтеченской церкви сменился полностью.

Во вновь выстроенном доме причта поселились священно-и церковнослужители, предназначенные к служению в возобновляемом монастыре.

 

При открытии монастыря в октябре 1879 г. штат состоял из 2-х священников, диакона и двух причетников: псаломщика и пономаря.

 

Через три года после открытия монастыря игумения Рафаила в своем прошении митрополиту Иоанникию донесла, что при исполнении церковной службы оказалось лишним для монастыря иметь и псаломщика, и причетника, а необходимо иметь двух диаконов: одного штатного и одного на вакансии псаломщика. Таким 2-м диаконом стал псаломщик Митрофан Смирнов.

Тогда же, в 1882 году старший священник о. Алексий Остроглазов скончался, 2-й священник о. Василий Лебедев стал старшим на долгие 33 года (через 26 лет получив протоиерейство).

 

На семейной фотографии заметим его сына Алексия, впоследствии также служившего недолго в Ивановском монастыре.

Вторым священником был рукоположен диакон Димитрий Рождественский, служивший при Ивановском храме с 1873 года. Диакон Митрофан Смирнов с псаломщицкой вакансии переведен на штатное диаконское место, а диаконом на псаломщицкую вакансию определен окончивший курс МДС 22-летний Александр Соколов, женившийся на дочери умершего о. Алексия Остроглазова. Обычный порядок тех лет: сын или зять наследуют место в причте.

 

Нами составлена таблица, в которую последовательно вписаны все священно-и церковнослужители с 1879 по 1927 год окончательного закрытия монастыря. По мере необходимости, 2-й священник сменял 1-го, диакон становился 2-м священником, 2-м диаконом рукополагался псаломщик, а на освободившееся место псаломщика принимали нового.

Так, на место ставшего диаконом псаломщика Николая Успенского (переведенного в свое время в Ивановский монастырь из Большого Успенского собора Кремля), на его псаломщицкую должность пришел в 1897 году окончивший курс МДС Алексий Петрович Скворцов. Через год его рукоположили во диакона на псаломщической вакансии. Новым же псаломщиком стал выпускник МДС Владимир Алексеевич Смирнов, женившийся на сестре А. Скворцова. Диаконом А. Скворцов прослужил без малого 20 лет, в недоброй памяти 1917 года поставлен во священника и служил в Ивановском монастыре до окончательного его закрытия в 1927 году. После закрытия монастыря о. Алексий служил в нескольких храмах (с перерывом на арест и ссылку), в 1938 году был снова арестован и 4 июля 1938 года расстрелян на Бутовском полигоне.

 

Нам же, кроме упования на его молитвенную помощь, остался протоиерейский крест о. Алексия, полученный им в 1935 году.

 

Родственник о. Алексия – о. Владимир Смирнов, сменивший его в должности псаломщика Ивановского монастыря, в 1907 году был посвящен во священника для храма Преподобного Сергия на загородном хуторе Ивановской обители, где за несколько лет до него служил его тесть – отец Петр Скворцов. Священническое место на монастырском хуторе малодоходное: прихожан нет. В 1917 году о. Владимир пишет в прошении управляющему Московской епархией епископу Дмитровскому Иоасафу: «… прихожан не имеется, требоисправлений также. Поэтому прошу в свободное внебогослужебное время разрешить мне посещать лекции в Московском Университете».

Разрешение было получено, философское отделение факультета Общественных наук Московского университета окончено. В 1922 году священник Владимир Смирнов переводится сначала в одну московскую церковь, затем – в другую (которые одна за другой закрылись). В декабре 1930 года отец Владимир был арестован и сослан в Северный край. После освобождения снова служил (уже в Московской области), в ноябре 1937 года вновь арестован и 10 декабря расстрелян в Бутове.

Но вернемся в стены монастыря, в 1918 год. В «Списке московского духовенства» по данным этого года в Иоанно-Предтеченской церкви Ивановского монастыря значатся: прот. Николай Максимович Никольский, священник Алексий Васильевич Лебедев, священник на диаконской вакансии Алексий Петрович Скворцов, диакон Николай Иванович Соколов и диакон на псаломщицкой вакансии Алексий Александрович Воздвиженский.

В декабре 1919 года прот. Василий Никольский по прошению переводится в церковь Космы и Дамиана на Покровке (а как не попросить, когда дом монастырского причта отобран, и семье негде жить), священник Алексий Лебедев (сын прежнего настоятеля) в документах более не упоминается, а выпускник МДС диакон Алексий Воздвиженский переведен в церковь Архидиакона Евпла на Мясницкой. Приходские дома, приспособленные под коммунальные квартиры еще не отобрали.

В 1920-е годы до окончательного прекращения богослужений в Ивановском монастыре служат священник Алексий Скворцов, диакон Николай Соколов и протоиерей Иосиф Будилович, эвакуированный в Москву из Гродно в начале 1-й мировой войны. В советское время о. Иосиф был арестован, вскоре освобожден и скончался своей смертью в 1947 г.

Духовники

В «Правилах Московского Ивановского монастыря» о духовнике сказано: «Духовный отец как для монахинь, так равно и для послушниц должен быть с особенным тщанием избран из лиц монашествующих, старец пожилой, опытный в духовной жизни, который мог бы руководить и наставлять своими советами».

Первые сестры были определены в Ивановский монастырь 26 октября 1879 года, а уже 31 октября последовала резолюция Московского митрополита Макария на донесение игумении Рафаилы со старшими сестрами, в коем они просили утвердить духовником Ивановских сестер иеромонаха Покровского монастыря Митрофана. 

Это послушание о. Митрофан исполнял 11 лет, при постепенно увеличивающемся количестве сестер: если при начале монастырской жизни при игумении Рафаиле сестер было около 20-ти, то через 10 лет число их доходило до 200-т, т. е. увеличилось в 10 раз.

В 1890 году следующая игумения Сергия просила следующего митрополита Иоанникия вместо отказавшегося по слабости здоровья иеросхимонаха Макария (такое имя в схиме получил о. Митрофан), назначить духовником Ивановской обители иеромонаха Спасо-Андроньева монастыря Платона. 

Это был весьма почтенныей мудрый старец, несший послушание казначея Андрониева монастыря, а некоторое время и замещавший настоятеля.

Еще один духовник отмечен благодарной памятью Ивановских сестер. Это – схиархимандрит Иларион (Удодов). 

Он родился в Воронежской губернии в крестьянской семье, 20-ти лет ушел на Старый Афон и более 20-ти лет там подвизался. Там же принял он монашество и схиму. С 1914-го по 1923-й год проходил послушание в Московском Сретенском монастыре, а с 1923-го года окормлял Ивановских сестер на монастырском хуторе.

Старец в январе 1931 года похоронил на хуторском кладбище последнюю настоятельницу Ивановского монастыря матушку игумению Епифанию, положив с нею в землю игуменский посох, в мае с болью в сердце пережил массовый арест монастырских сестер, а впоследствии и закрытие Сергиевского хуторского храма. Перейдя служить в ближайшую Владимирскую церковь села Виноградово, о. Иларион перенес туда из хуторского храма иконостас, писанный инокинями в художественных мастерских Ивановского монастыря, а также большую икону Иоанна Предтечи – покровителя монастырских сестер. Некоторые из них нащли кров и покров у о. Илариона в Виноградове. У северной стены храма видим могилу схиархимандрита Илариона.

Вечная память ему и всем служившим и подвизавшимся в Ивановском монастыре.

Имена их, свыше четырехсот, можно прочитать в Синодике.